Неточные совпадения
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка! Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка!
Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где
муж? Где сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
Г-жа Простакова (стоя на коленях). Ах, мои батюшки, повинную голову меч не сечет. Мой грех! Не губите меня. (К Софье.) Мать ты моя родная,
прости меня. Умилосердись надо мною (указывая на
мужа и сына) и над бедными сиротами.
— Ах, какой вздор! — продолжала Анна, не видя
мужа. — Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не
простит, что вы не знаете его. Никто не знал. Одна я, и то мне тяжело стало. Его глаза, надо знать, у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу от этого. Дали ли Сереже обедать? Ведь я знаю, все забудут. Он бы не забыл. Надо Сережу перевести в угольную и Mariette попросить с ним лечь.
Правила эти несомненно определяли, — что нужно заплатить шулеру, а портному не нужно, — что лгать не надо мужчинам, но женщинам можно, — что обманывать нельзя никого, но
мужа можно, — что нельзя
прощать оскорблений и можно оскорблять, и т. д.
— Но я повторяю: это совершившийся факт. Потом ты имела, скажем, несчастие полюбить не своего
мужа. Это несчастие; но это тоже совершившийся факт. И
муж твой признал и
простил это. — Он останавливался после каждой фразы, ожидая ее возражения, но она ничего не отвечала. — Это так. Теперь вопрос в том: можешь ли ты продолжать жить с своим
мужем? Желаешь ли ты этого? Желает ли он этого?
Кити поняла, что сказанное ею в сердцах слово о неверности
мужа и об унижении до глубины сердца поразило бедную сестру, но что она
прощала ей.
Эту глупую улыбку он не мог
простить себе. Увидав эту улыбку, Долли вздрогнула, как от физической боли, разразилась, со свойственною ей горячностью, потоком жестоких слов и выбежала из комнаты. С тех пор она не хотела видеть
мужа.
— Нет, постойте! Вы не должны погубить ее. Постойте, я вам скажу про себя. Я вышла замуж, и
муж обманывал меня; в злобе, ревности я хотела всё бросить, я хотела сама… Но я опомнилась, и кто же? Анна спасла меня. И вот я живу. Дети растут,
муж возвращается в семью и чувствует свою неправоту, делается чище, лучше, и я живу… Я
простила, и вы должны
простить!
Самая полнота и средние лета Чичикова много повредят ему: полноты ни в каком случае не
простят герою, и весьма многие дамы, отворотившись, скажут: «Фи, такой гадкий!» Увы! все это известно автору, и при всем том он не может взять в герои добродетельного человека, но… может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет
муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения.
Так что Наталья Ивановна была рада, когда поезд тронулся, и можно было только, кивая головой, с грустным и ласковым лицом говорить: «
прощай, ну,
прощай, Дмитрий!» Но как только вагон отъехал, она подумала о том, как передаст она
мужу свой разговор с братом, и лицо ее стало серьезно и озабочено.
—
Простите меня, Вера Павловна, — сказал Лопухов, входя в ее комнату, — как тихо он говорит, и голос дрожит, а за обедом кричал, — и не «друг мой», а «Вера Павловна»: —
простите меня, что я был дерзок. Вы знаете, что я говорил: да, жену и
мужа не могут разлучить. Тогда вы свободны.
— Эх вы, бабы! бабы! — произнесла она громко. — Вам ли козаковать и быть
мужьями! Вам бы веретено в руки, да посадить за гребень! Один кто-нибудь, может,
прости господи… Под кем-нибудь скамейка заскрипела, а все и метнулись как полоумные.
Прасковья Ивановна проявила отчаянную решимость сейчас же уехать от
мужа куда глаза глядят, и доктор умолял ее, стоя на коленях, остаться,
простить его и все забыть.
А может случиться — подумать боюсь! —
Я первого
мужа забуду,
Условиям новой семьи подчинюсь
И сыну не матерью буду,
А мачехой лютой?.. Горю от стыда…
Прости меня, бедный изгнанник!
Тебя позабыть! Никогда! никогда!
Ты сердца единый избранник…
— И правда, — резко решила генеральша, — говори, только потише и не увлекайся. Разжалобил ты меня… Князь! Ты не стоил бы, чтоб я у тебя чай пила, да уж так и быть, остаюсь, хотя ни у кого не прошу прощенья! Ни у кого! Вздор!.. Впрочем, если я тебя разбранила, князь, то
прости, если, впрочем, хочешь. Я, впрочем, никого не задерживаю, — обратилась она вдруг с видом необыкновенного гнева к
мужу и дочерям, как будто они-то и были в чем-то ужасно пред ней виноваты, — я и одна домой сумею дойти…
Прощайте. Сегодня четвертая депеша — потому она и короче других. Хотелось только выполнить, наконец, ваше доброе желание услышать о Неленьке. —
Муж ее переносит дорогу довольно хорошо.
— Что муж-то?.. Он добрый; пьяный только… Пишет, вон, к Есперу Иванычу: «Дяденька, Клеопаша опять ко мне приехала; я ей все
простил, потому что сам неправ против нее был», — проговорила Анна Гавриловна: она все еще продолжала сердиться на Фатееву за дочь.
С тех пор, как увидала тебя в Москве и потом в Петербурге, — господи,
прости мне это! — я разлюбила совершенно
мужа, меньше люблю сына; желание теперь мое одно: увидаться с тобой.
— А вы думаете, это безделица! — воскликнул Павел. — Скажите, пожалуйста, что бывает последствием, если женщина так называемого дворянского круга из-за
мужа, положим, величайшего негодяя, полюбит явно другого человека, гораздо более достойного, — что, ей
простят это, не станут ее презирать за то?
Простите мне…
Я знаю: вы не та —
Живёте вы
С серьёзным, умным
мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
— То, что в этом случае
мужа почти наверное не допустят к экзаменам. Репутация офицера генерального штаба должна быть без пушинки. Между тем если бы вы на самом деле стрелялись, то тут было бы нечто героическое, сильное. Людям, которые умеют держать себя с достоинством под выстрелом, многое, очень многое
прощают. Потом… после дуэли… ты мог бы, если хочешь, и извиниться… Ну, это уж твое дело.
Несмотря на то, что, спустив купон, Евгений Михайлович перестал думать о нем, жена его Мария Васильевна не могла
простить ни себе, что поддалась обману, ни
мужу за жестокие слова, которые он сказал ей, ни, главное, тем двум мальчишкам-негодяям, которые так ловко обманули ее.
—
Прощайте, monsieur Irteneff, — сказала мне Ивина, вдруг как-то гордо кивнув головой и так же, как сын, посмотрев мне в брови. Я поклонился еще раз и ей, и ее
мужу, и опять на старого Ивина мой поклон подействовал так же, как ежели бы открыли или закрыли окошко. Студент Ивин проводил меня, однако, до двери и дорогой рассказал, что он переходит в Петербургский университет, потому что отец его получил там место (он назвал мне какое-то очень важное место).
—
Простил — это не то слово, Верочка. Первое время был как бешеный. Если бы тогда увидел их, конечно, убил бы обоих. А потом понемногу отошло и отошло, и ничего не осталось, кроме презрения. И хорошо. Избавил Бог от лишнего пролития крови. И кроме того, избежал я общей участи большинства
мужей. Что бы я был такое, если бы не этот мерзкий случай? Вьючный верблюд, позорный потатчик, укрыватель, дойная корова, ширма, какая-то домашняя необходимая вещь… Нет! Все к лучшему, Верочка.
— Господа, — обратилась Юлия Михайловна к надвигавшейся толпе, в то же время увлекая за собою
мужа, — господа, извините Андрея Антоновича, Андрей Антонович нездоров… извините…
простите его, господа!
— А я вас не
прощаю и не извиняю, — ответила та ему, — и скажу прямо: если вам не угодно будет дать сегодня же бумагу, которую я требую от вас, то я еду к генерал-губернатору и расскажу ему всю мою жизнь с вами, — как вы развращали первого моего
мужа и подставляли ему любовниц, как потом женились на мне и прибрали к себе в руки весь капитал покойного отца, и, наконец, передам ему те подозрения, которые имеет на вас Марфин и по которым подан на вас донос.
Поцеловала Елена Дмитриевна молодого боярина! Обманула жена лукавая
мужа старого! Забыла клятву, что дала перед господом! Как покажется она теперь Дружине Андреичу? Догадается он обо всем по глазам ее. И не таков он
муж, чтоб
простил ее! Не дорога жизнь боярину, дорога ему честь его! Убьет он, старый, убьет и жену, и Никиту Романыча!
Она не просила, чтоб Степан Михайлович сейчас
простил ее
мужа, виноватого больше всех, но надеялась, что со временем, видя, как она счастлива, какой попечительный, неутомимый хозяин ее
муж, как устраивает ее состояние, — братец
простит Михаила Максимовича и позволит ему приехать.
— Я сам себя спрашивал, — отвечал Проктор, — и
простите за откровенность в семейных делах, для вас, конечно, скучных. Но иногда… гм… хочется поговорить. Да, я себя спрашивал и раздражался. Правильного ответа не получается. Откровенно говоря, мне отвратительно, что он ходит вокруг нее, как глухой и слепой, а если она скажет: «Тоббоган, влезь на мачту и спустись головой вниз», — то он это немедленно сделает в любую погоду. По-моему, нужен ей другой
муж. Это между прочим, а все пусть идет, как идет.
— Ну, Поликарп Семеныч, теперь уже
прощай… Будет нам грешить. Если не умела по своему малодушию при
муже жить, так надо теперь доучиваться одной.
— Голубушка, Татьяна Власьевна… Мой грех — мой ответ. Я отвечу за тебя и перед
мужем, и перед людьми, и перед Богом, только не дай погибнуть христианской душе… Прогонишь меня — один мне конец. Пересушила ты меня, злая моя разлучница…
Прости меня, Татьяна Власьевна, да прикажи мне уйти, а своей воли у меня нет. Что скажешь мне, то и буду делать.
Да! смейтесь надо мной вы, все глупцы земные,
Беспечные, но жалкие
мужья.
Которых некогда обманывал и я,
Которые меж тем живете, как святые
В раю… увы!.. но ты мой рай,
Небесный и земной…
прощай!..
Прощай, я знаю всё.
Да, странно, потому, что вы виной
Моей погибели: но мне вас жаль… я вижу,
Что поражен я тою же рукой,
Которая убьет вас; — не унижу
Себя ничтожной местью никогда —
Но слушайте и будьте осторожны:
Ваш
муж злодей, бездушный и безбожный,
И я предчувствую, что вам грозит беда.
Прощайте же навек, злодей не обнаружен,
И наказать его теперь я не могу, —
Но день придет, — я подожду…
Возьмите ваш браслет, он больше мне не нужен.
Простите, ваш супруг не мог бы оказать некоторое содействие к получению визы в Париж? Я тоже собираюсь съездить. Мой
муж, моя фамилия Сепурахина, правда, беспартийный, но занимает видное положение в Электротресте…
Простите,
муж получает спецставку — сорок червонцев, и больше никаких доходов у него нету.
Из всех скорбных сцен, которые когда-либо совершались в этом диком пустыре, это была, конечно, самая печальная и трогательная; из всех рыданий, которые когда-либо вырывались из груди молодой женщины, оплакивающей своего
мужа, рыдания Дуни были самые отчаянные и искренние. Ни один еще тесть не
прощал так охотно зла своему зятю и не молился так усердно за упокой его души, как молился старик Кондратий.
Жадов. Бог с тобой,
прощай! Коли ты можешь бросить равнодушно
мужа, так
прощай! (Садится к столу и подпирает голову руками.)
—
Прости мне наши недоразумения, — сказала она по-французски. —
Муж и жена не могут не ссориться, если любят, а я люблю тебя до сумасшествия. Не забывай… Телеграфируй почаще и подробнее.
— Извиняю. Если бы Жервеза была не такая женщина, какая она есть; если бы она любила в
муже самое себя, а не его, тогда это, разумеется, было бы неизвинительно; но когда женщина любит истинно, тогда ей должно
прощать, что она смотрит на любимого человека как на свою собственность и не хочет потерять его.
Мурзавецкая.
Прощайте, дорогие гостьи! (Смотрит на Купавину.) Добрая у тебя душа, Евлампеюшка! Дай тебе Бог счастья (шепотом),
мужа хорошего! Ведь вот я как тебя люблю, словно ты мне дочь. (Анфусе.) Ишь ты, кутаешься, точно в Киев.
Если же вам представляется, что каждый
муж обязан отказываться от своего права, как только он будет вызван на поединок новым претендентом, то это —
простите — закон прерии, где пасутся стада буйволов, а не человеческое общежитие.
Наташа(заглядывает в одну дверь, в другую и проходит мимо двери, ведущей в комнату
мужа). Тут Андрей. Пусть читает. Вы
простите, Василий Васильич, я не знала, что вы здесь, я по-домашнему…
Но тут поняла и она, что нет и у нее прощения и не будет никогда — и сама смерть не покроет оскорбления, нанесенного ее чистому, материнскому лону. И только Саша, мальчик ее, в одну эту минуту жестокого сознания возрос до степени высочайшей, стал сокровищем воистину неоцененным и в мире единственным. «В нем
прощу я отца», — подумала она, но
мужу ничего не сказала.
Долго смотрела Елена Петровна на свое отражение и многое успела передумать: о
муже, которого она до сих пор не
простила, о вечном страхе за Сашу и о том, что будет завтра; но, о чем бы ни думала она и как бы ни колотилось сердце, строгое лицо оставалось спокойным, как глубокая вода в предвечерний сумрак.
— Да, — отвечал отрывисто граф, — ты теперь ступай в их усадьбу и как можно аккуратней узнай: будут ли дома
муж и жена? Теперь
прощай, я спать хочу!
Анна Павловна почти вбежала в свою комнату и написала к Эльчанинову записку: «
Простите меня, что я не могла исполнить обещания. Мой
муж посылает меня к графу Сапеге, который был сегодня у нас. Вы знаете, могу ли я ему не повиноваться? Не огорчайтесь, добрый друг, этой неудачей: мы будем с вами видеться часто, очень часто. Приходите в понедельник на это место, я буду непременно. Одна только смерть может остановить меня. До свиданья».
— Но отчего же
прощает мне мой
муж?
Анна Павловна. Так мать выгони из дома, а развратного
мужа пусти. Да я не стану ждать. И
прощайте, и бог с вами, как хотите, так и делайте. (Уходит, хлопая дверью.)
Ольга (обнимает Ераста). Ну,
прощай, милый,
прощай. (Отворяет дверь в коридор.) Ай! (Подбегает к Ерасту.) Дяденька там,
муж…
— Вы уж
простите его, Олимпиада Семеновна, для меня, ради встречи друзей… Он — добрый
муж!